О трудной судьбе на берегах Енисея
О кулацкой ссылке забайкальцев
Поводом данной статьи в газету «Агинская правда» стала информация, прочитанная мной в учебном пособии «Забайкаловедение. История Забайкальского края» для учащихся 10-11 классов в двух книгах. В девятом параграфе раздела два первого тома на стр. 100 написано: «После восстаний в начале 1930-х гг. прошла волна выселений зажиточных крестьян на Север. В результате было выселено более семи тыс. семей...». Дальше не будем продолжать. В целом добротное и методически обеспеченное пособие для десятиклассников для изучения ими на третьем часе по истории в школе. Для школьников Север - понятие больше географическое, выше 60 градусов северной широты, ближе к Северному Ледовитому океану. Для меня, учителя с многолетним стажем работы, немного удивило то, что авторы пособия не в курсе того, куда попадали раскулаченные забайкальцы, как жили и трудились они в ссыльных местах, хотя с конца ХХ века эта тема достаточно известна широкому кругу людей. Вот и решил я пояснить её нашим читателям как представитель третьего поколения земляков, оказавшихся в 1931-1956 гг. в кулацкой ссылке
Раскулачивание части крестьянства в 1929-1933 годах проводилось в рамках создания коллективных хозяйств в деревне на основе новой системы хозяйствования на земле, задуманной властью решить продовольственную проблему в стране. Оно фактически стало новым этапом репрессивной политики сталинского режима в 1930-х - начала 1950-х гг. Началось оно с кризиса хлебозаготовок 1928-1929 годов, обернувшегося обложением крепких крестьянских хозяйств повышенными налогами и заданиями. Их власть признала главными виновниками дефицита хлеба в стране. Первая объединительная кампания прошла с большими перегибами и конфискацией имущества крестьянских хозяйств с фактами мародёрства, хулиганства, издевательства, насилия во всех районах Забайкалья и привела к вооружённым выступлениям, случаям массового забоя скота. Власти пришлось ослабить насильственное вовлечение крестьян в колхозы. Наступило некоторое затишье.
С февраля 1931 по март 1932 года наступило время массового выселения кулаков и членов их семей под лозунгом сплошной коллективизации и ликвидации их как классовых врагов. Ещё в 1930 году были арестованы главы зажиточных хозяйств как контрреволюционный актив (первая категория наказуемых) и осуждены по 58-й статье УК РСФСР. Ко второй категории отнесли менее активных глав богатых хозяйств, членов семей кулаков. Они подлежали ссылке в отдалённые необжитые районы Сибири, семьи кулаков третьей категории выселяли в другие районы внутри своего региона. Так, из Восточного Забайкалья, по общепризнанным данным, были отправлены в ссылку 7000 семей с общим численным составом примерно в 33000 человек. Высланных из Западного Забайкалья (из БМАССР) точных данных в литературе по теме не найдено. В трёхтомной «Истории Бурятии» указано о выявлении 2979 кулаков, из которых 2208 осуждены в то время. Это примерно 11000 человек: женщин, детей и стариков. Главный научный сотрудник ИРИ РАН, известный исследователь социально-демографических аспектов политических репрессий 1917-1954 гг. В.Н.Земсков по СССР называет число в 381026 семей с общей численностью 1803392 чел., сосланных по первой и второй категориям. Пик ссылки раскулаченных из Забайкалья пришёлся на февраль-октябрь 1931 года, проводившейся в форме спецопераций НКВД, когда днём и ночью составы товарных вагонов с людьми, спецпереселенцами, шли в необжитые и малозаселённые районы Енисейского края, с 1934 года - Красноярского. А с 1933 года стали отправлять в ссылку отдельные семьи по решению «троек» в индивидуальном порядке. Возможно, они попадали в северные районы Красноярского и Нарымского краёв. В основном это были жители Южного Забайкалья, под которым понимаем территории двух современных регионов РФ - Республики Бурятия и Забайкальского края. Сама перевозка и обустройство на месте отправляемых людей осуществлялись крайне бесчеловечно, со смертью по пути детей, стариков и больных, с минимальными затратами со стороны государства и в рамках государственной политики спецколонизации - хозяйственного освоения необжитых и малообжитых районов Сибири посредством насильственных переселений людей, причисленных к «врагам народа». При этом местным органам власти рекомендовалось максимально использовать рабочую силу спецпереселенцев на лесоразработках, рыбных и иных промыслах в отдалённых, остронуждающихся в рабочей силе районах. А в сельском хозяйстве устраивать тех переселенцев, рабочая сила которых не может быть использована на лесоразработках и промыслах.
По словам А.А.Бабия, сотрудника Красноярского «Мемориала», забайкальцы, в том числе буряты, попадали в тогдашний Енисейский край несколькими потоками. Первый из них прибыл в Ирбейский район, пограничный с Иркутской областью, в 1930 году. Вторую партию выгрузили на ст.Камарчага и устроили по лесопунктам Манского района. Следующие - со станций Сорокино, Злобино. В 1931 году организовали под Красноярском пересыльный пункт, оттуда по Енисею доставляли в Балахтинский район, в 1935 году из его состава выделили Даурский район с центром в старинном селе Даурское, в основном состоявшего из спецпереселенцев из разных регионов страны. Потом были и другие потоки ссыльных из Забайкалья, которых перевозили по воде до северных районов уже Красноярского края.
На станции прибытия сотрудники ОГПУ-НКВД производили осмотр, сортировку прибывших спецпереселенцев и санитарно-профилактические мероприятия с ними. Немногих могли освободить по каким-то причинам, остальных направляли в лагеря ГУЛАГа или на спецпоселения на баржах по воде, железной дороге, дальше на гужевом транспорте, как правило, в безлюдные места под охраной наряда НКВД, руководившем обустройством жилья и быта ссыльных. Так рождались трудопосёлки на новых местах, а рядом свежие могилы, выживали только молодые и крепкие. С лета 1931 года полномочия по расселению, обустройству и трудоиспользованию ссыльных перешли к ОГПУ-ГУЛАГу до 1944 года. Трудопосёлки управлялись районными и посёлковыми комендатурами, которые содержались трудом поселенцев. С 1935 года их обязали погасить ссуды государства на транспортировку, обустройство на месте и иное освоение трудоссылки.
Самыми тяжёлыми были первые три года для поселенцев, особенно 1933-й - год засухи и неурожая. Многие умирали от голода, оставались дети-беспризорники. С 1935 года жизнь в трудопосёлках постепенно налаживается, растёт рождаемость. Появляются в них школы, учреждения культуры и здравоохранения, в которых трудятся как свободные, так и несвободные работники. Взрослеют дети трудопоселенцев, им по окончании школы разрешают получить паспорта и учиться в техникумах и вузах или трудоустроиться на стройках, заводах и фабриках в других местах. В самих трудопосёлках растёт число свободных граждан. А комендатура следила за общественным поведением уже бывших ссыльных и часто применяла к ним меры дискриминационного характера, как запрет на выезд за пределы района обязательного поселения. За нарушение трудовой дисциплины или общественного порядка в местах проживания могли принудительно переселить в совершенно необжитые районы Севера.
С 1935 года начинается восстановление основных гражданских прав у трудопоселенцев в строго индивидуальном порядке, при наличии положительных характеристик в течение последних пяти лет. С 1936 года по Конституции СССР (Сталинской) всем формально были предоставлены гражданские права и свобода, а на самом деле они оставались бесправными. С 1939 года несвободным гражданам, трудившимся на стройках, стали выдавать паспорта с пометкой: «годен для проживания в таком-то районе». Свободные граждане, вступившие в брак с трудопоселенцами, получали свободу переезда в другое место трудоустройства, а свободные гражданки, вышедшие замуж за трудопоселенца, могли лишиться этой свободы. С 1936 года всем трудопоселенцам предоставили право голосовать в выборах всех уровней.
Были случаи бегства из ссылки. По статистике, с 1932 по 1940 годы из ста бежавших возвращено 35 человек. Активного розыска беглецов не было. Их имущество поступало в распоряжение родственников, а вещи беглецов-одиночек подлежали конфискации. Редкие беженцы доходили до родных мест, там снова их ловили и отправляли в повторную ссылку.
В 1937-1939 годах в местах ссылки забайкальцев провели повторное раскулачивание с уголовным наказанием за растущее обогащение вчерашних кулаков. Неуставные колхозы и промартели ГУЛАГа переводятся в уставные предприятия с переподчинением Наркомату земледелия. К этому времени трудопоселенцы работали в основном в промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и лесной промышленности, постепенно становясь свободными гражданами. С апреля 1942 года стали призываться на военную службу с отправкой с 1943 года на фронт. За предвоенные и военные годы со стороны трудопоселенцев не было выявлено ни одного антисоветского выпада, трудились ударно в народном хозяйстве. Многие в первые послевоенные годы были награждены медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» Местные органы некоторых областей и краёв подавали ходатайство об освобождении бывших кулаков от ссылки. Партийные и советские органы задерживали процесс реабилитации невинно осужденных до 1956 и 1994 годов.
Через все эти трудности и беды, унижения прошли забайкальцы, большая часть которых летом 1931 года оказалась в Даурском районе и поступила в распоряжение комендатуры в селе Смоленка. Самые тяжёлые испытания ещё были у них впереди. К ним добавились спецпереселенцы из Украины и Чувашии, в 1941 году депортированы приволжские немцы, прибалты и поляки из Восточной Польши, в конце 1943 года и калмыки. Район стал спецпоселенческим и интернациональным.
П.АЮРЗАНАЕВ, ветеран педагогического труда.
Окончание следует.
